"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
* поправляя очки*
Дорогие мои, все мы знеаем о существовании книги "Сумерки". Некоторые только видели обложку, а некоторые могли и..хмм...ознакомится с содержимым. Но страшнее Сумерек -гораааздно страшнее- фанфики по Сумеркам. И жил-был один такой фанфик. Жил он себе жил, был дико популярен в сети. И его создательница решила " а не срубить ли бабла?" и немного переписала имена и образы и издала в красииивенькой облложке. Получилось следующее:
Роман «Пятьдесят оттенков серого» британской писательницы с псевдонимом Э.Л.Джеймс занял лидирующую позицию, став самой продаваемой электронной книгой в США. Писательница Э.Л.Джеймс изначально хотела продолжить историю о героях «Сумерок» Белле и Эдварде. После размещения романа в Интернете, он быстро набрал популярность, после чего писательница решила доработать историю и создать новых героев. Трилогия, в которую также входят романы "На пятьдесят оттенков темнее" и "На пятьдесят оттенков светлее", рассказывает об отношениях богатого Кристиана Грея (Christian Grey; фамилия главного героя по-английски означает "серый"с неопытной студенткой Анастасией Стил (Anastasia Steele). Чтобы их чувства постоянно пылали, герои прибегают к самым разнообразным сексуальным утехам – от ролевых игр до садо-мазо.
Ага, и в газете КП поместили из него отрывок. Наиболее...эээ...приличный. Дикая помесь женского романа с мерисьюшным желанием подробного описания секса главных героев. Причем с замахиванием на садо-мазо и усе такое прочее.
Самой книги в сети ещё нет. Но я нашла отрывок из этого фанфика, переведенный чьими-то усилиями на русский. Наиболее запоминающиеся цитаты привожу.
Тут мое подсознание сердито на меня уставилось – трахались, а не занимались любовью – кричало оно на меня, словно гарпия.
Он опустился на мои руки, а потом под них, к моим подмышкам, нежно намыливая их.. Я была так рада, что Роуз настояла, на том, чтобы я побрила их.
Его пальцы умело ласкали меня через мочалку, это было божественно.
Я сделала, как он сказал, и он нежно связал мои запястья вместе крепким узлом. Его глаза возбужденно блестели. Он потянул за узел… тот был надежно завязан. Похоже кто-то бойскаутом учился вязать такие узлы…
«Подумать о чем, Изабелла?»
«О тебе...»
«И ты решила, что было приятно познакомиться со мной? Ты имеешь в виду, познакомиться со мной в библейском значении?»
О черт… я покраснела. - «Я и не знала, что ты знаком с Библией»
«Я ходил в воскресную школу, Изабелла. Это многому меня научило»
«Я не помню, чтобы в Библии было написано про зажимы для сосков, возможно, тебя учили по современному переводу»
Его губы изогнулись в улыбке, и мои глаза приклеились к его красивому, тонко очерченному рту.
Я и не знала, что мне могут сниться сны о сексе. Может это от того, что я съела что-то не то? Наверное, устрицы...
Эдвард налил немного масло себе на ладонь и нежно начал втирать его в мою попу – жидкость для снятия макияжа превратилась в бальзам для облегчения участи отшлепанной задницы. Кто бы мог подумать?
Он встал и вынул из карманов своих джинсов Blackberry, ключи, бумажник и деньги. Вот черт, а мужчины дофига всякого дерьма носят в карманах.
Если он весь остался на этом уровне после переписывания и издания, то я решительно НЕ понимаю.
Хотете про садо-мазо? Почитайте Девять с половиной недель. А эту псевдопародию на садо-мазо лучше оставить в стороне. Или чисто поржать над стилем и всякими душевными прикольчиками ввиде рефлексии "Беллы" по поводу её голубого лифчика.
"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Утром отмывала голову по принципу - три раза шампунь+маска+ополаскиватель. Эффект превзошел ожидания, ибо я стала обладателем вполне себе золотистой и мягкой шевелюры.
По итогом дня можно сказать, что он прошел в позитивном ключе. Весьма и весьма.
Забавно общаться по принципу - книги, сериалы, фильмы, книги, как все фигово в этой жизни, сериалы, книги, фильмы, музыка, книги, сериалы.
Человек, который разделяет твои пристрастия, уже понимает тебя на глубинном уровне, никакие поверхностные репрезентации уже фактически не нужны.
Ну и чудесно ржать над неприятностями в компании кого-то, памятуя, что эти неприятности потрепали тебе нервы и ещё потрепят, но можно позволить себе расслабится и поржать.
Я умиротворена и счастлива, потому что вот эти две недели были чудесны на необходимых мне людей. Будет трудно, но эта передышка мне сейчас необходима.
"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Я заказала в Озоне нам с папой кучу книг).
Лично себе - давно искомую Сюзанну Кларк, потом Гаспарова, потому что он у меня был только в электронном виде, книгу про языки Плунгяна и попавшуюся мне на глаза книгу про то, как устанавливают возраст звезд, скал и прочего астрономического и палеонтологического счастья.
"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
из все тех же Записей и выписок:
Лингвистическая статистика: «набиравшие покойного М. П. Погодина знали, что для статей его нужно запасаться в особенном обилии буквой П» (Восп. Гилярова-Платонова, I, 220). Теперь это назвали бы гипограммой собственного имени.
"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Я, похрюкивая от удовольствия, читаю книгу из серии Жизнь Замечательных Людей. Как вы думаете, про кого?
Про короля Артура.
Историк Вадим Эрлихман интересно развертывает ленту правды и вымысла в артуровских легендах. Чувствую, эта книга скоро возникнет у меня на полке, а я погружусь в таинственный мир кельтских сказаний и мифов, от которых плавно переползу к Старшей Эдде.
"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Когда женщина говорит вам, что хочет поговорить "о нас", то единственная вещь, в которой точно можно быть уверенным, что никакой боевой опыт не поможет вам остаться невредимым.(с) Кайафас Каин
"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
По поводу доклада «Христианское видение Мандельштама» Бродский сказал: «Такой-то столпник в день отбивал тысячу поклонов — страшно не это, а то, что кто-то рядом стоял и считал».
"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Я в курсе, что у нормальных людей это называется "лезть на стену".
А я делаю клип и лезу на стену. Причем делаю не на ту песню, на которую мне вообще-то хотелось, и не на ту тему. А вообще - забавно делать в контексте отношений "Оставь меня в покое". Песня просто именно такая. А выбрала я её, потому что название "Exile" - хорошее.
Качество видео, правда, подкачало. Блин. У меня все как всегда, вкривь и вкось.
"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
ОСТ Королевство полной луны.
Песня дивная.
читать дальшеЭто время любви, Время друзей и приключений Когда время идет и проходит Мы не задумываемся, несмотря на раны. Ведь время любви Так долго и так коротко Оно живет вечно, пока мы помним о нем.
В двадцать лет ты думаешь - ты король мира и навсегда в твоих глазах будет все синее небо.
Это время любви, Время друзей и приключений Когда время идет и проходит Мы не задумываемся, несмотря на раны. Ведь время любви Оставит в наших сердцах Столько тепла и счастья.
В один прекрасный день приходит любовь, и сердце бьется так часто Ведь жизнь следует своему пути И ты так счастлив, что ты влюблен.
Это время любви, Время друзей и приключений Когда время идет и проходит Мы не задумываемся, несмотря на раны. Ведь время любви Так долго и так коротко Оно живет вечно, пока мы помним о нем.
"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Вместо того, чтобы заниматься чем-то полезным, сижу и рыскаю в интернете о Бродском, про Бродского и т.д. Скоро перейду на его стихи, а они всегда вгоняли меня в депрессию.
Мне очень понравились воспоминания о Бродском Лидии Корнеевны Чуковской. Сразу виден его характер: молодость, напористость, местами самоуверенность и - беззащитность. Она вообще про него очень здорово сказала. Не только про него, а про многих поэтов:
1 января 69, среда.
Бродский талантлив, умен, на границе гениальности, но всегда будет нищ и мало любим и неудачлив - как О.Э. [Мандельштам], потому что он ничего человеческого не понимает и не хочет, и не идет ни на какую другую работу, кроме поэзии, переводы - способ зарабатывать-делает неохотно.
Он совсем не литератор и очень мало человек - он только поэт, и это не сулит благополучия.
Хочу отметить, она его не осуждает, а только о нем сокрушается. Вернне, о его неустроенности.
Она очень много для него сделала, и во время процесса над ним и после. И воспоминания о нем - настоящие, искренние. Трогательные, хотя это не то слово - они передают её боль, её сожаление. сочувствие к нему.
Вот мне ещё одна запись очень нравится:
I/XII 65
Время бежит под откос. Скоро Москва.
Я живу здесь очень интенсивно: работаю, гуляю, лежу, пишу письма - день набит до отказа. Еле успеваю написать письмо, выстирать платки.
Была мечта: кончить о Фриде числа 5-го, а потом 10 дней жить вольно, отдыхать. Но нет. Хотя работаю ежедневно и много, вижу, что и к 15-му еле кончу.
Глина размялась, потеплела, лепится, и это дает счастье и чувство полета. Но хорошо ли то, что слеплено? Имеет ли оно хоть отдаленное сходство с нею, чей голос я слышу, очи вижу? Не знаю.
Вчера утром вдруг - Иосиф. Был у Гитовича, который отбирает с ним его стихи для книги. Чудеса! На днях он с успехом выступал в Союзе на семинаре молодых; все хвалили; Кетлинская ("она всегда на 2 шага впереди прогресса", - говорит о ней Дар) в восторге и обещает напечатать стихи. Ездил он в Москву, видел трижды в больнице АА, и получил множество переводов - в Прогрессе и Гослите. Все, казалось бы, хорошо. Но он грустен, темен, тяжел, невнятен. Два раза его слова полоснули меня по сердцу. Я позвала его обедать. Мы вообще-то всегда в складчину кормим всех гостей - жен Гладкова и Ляленкова, Наташу Долинину и пр. А тут был обед уехавшего Дара. Так что я звала Иосифа уверенно. Он пошел - по двору шел очень лихо, руки в брюки, свистал. И вдруг на крыльце:
- А меня там никто не унизит?
За столом быстро познакомился с Гладковым, поговорил с ним о Цветаевой... Вернулся в комнату, сел. И вдруг:
- Если бы меня хоть через день кормили таким обедом, я бы перевел все на свете...
Когда он поднялся, я стала предлагать ему денег - нет.
Обещал приехать завтра.
Пойти бы к Фридочке на могилу, рассказать бы о нем ее холмику.
Из того, как развивается дело Синявского видно, что наша борьба за Бродского принесла большую пользу.
И очень пронзительно - об их прощании перед его отъездом. Я привожу тут не все, там довольно большой отрывок.
<...>
-Я здесь ничего не сделал плохого, - сказал он. - Я писал стихи.
-И вообще ничего плохого,- сказала я. - Только хорошее.
<...>
Я спросила, сколько времени он будет ехать-плыть-лететь.
-Не знаю и не хочу знать. Не хочу про это думать.
-Вот что, -сказаал я, - имейте в виду, что я не боюсь переписываться с заграницей. Пожалуйста, пишите, мне и побольше и почаще.
Он обрадовался - единственный раз.
-Хорошо, что сказали. Спасибо! Я помню ваш адрес.
<...>
Он поднялся, что-то сказав о времени. Я тоже встала. Мы обнялись. Я поцеловала его в колючую, небритую щеку.
-Да хранит вас Бог, - сказал он ( мне бы ему!).
Мы быстро прошли в переднюю, я отворила перед ним дверь.
-Вот и нету мальчика, -сказал он, перешагнув порог.