20:28 

Доступ к записи ограничен

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

23:27

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Фраза, за которую я стала уважать Профессора Лебединского:
*О песне "Я убью тебя, лодочник!"* :"Я понимаю, что это гениальная песня. Но написана она за пять минут по пьяни".

22:04

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.

Никто не сделает шаг
Не вспомнит, не заплачет.
Она сидит у окна
И просит об удаче.
Она, как солнца свет.
Ей девятнадцать лет.
Кругом глухие стены.
А в ней сошлись змея и волк,
И между ними то любовь,
А то измена.

Я был один в эти дни,
Я мерил их на годы.
И в одночасье сгорел
Любимый мною город.
Но тут вошла она,
Я спутал имена
И стал белее мела.
Война со всех сторон,
А я опять влюблен.
Что ты будешь делать.

Припев:

Что будешь делать ты, когда застучит
В твоей груди часовая бомба ?
И я звоню тебе домой для того,
Чтобы узнать, что тебя нет дома.


Перепиши свою жизнь
На чистые страницы.
И ты увидишь, что любовь
Не ведает границ.
Последняя звезда
Упала в провода,
И снег белее мела.
Война со всех сторон,
А я опять влюблен.
Что ты будешь делать.

Припев.

Никто не сделает шаг
Не вспомнит, не заплачет.
Она сидит у окна
И просит об удаче.
Она, как солнца свет.
Ей девятнадцать лет.
И снег белее мела.
Война со всех сторон,
А я опять влюблен.
Что ты будешь делать.
(Сплин "Что ты будешь делать" )



01:16

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Она поняла, что кто-то смотрит на неё из толпы. Парень. Таких никогда в этой самой толпе не выделяешь... Весь какой-то ... незаметный. Но она знает- смотрит на неё именно он. Смотрит вечно и грустно. Ей стало холодно. Он отворачивается и уходит в тень дома. Ветер. Поднялся. Пряди лезут в глаза, но стоит ей отвлечься- и она потеряет его из виду. А нельзя, нельзя, нелзя...она не сможет.. Она бросается за ним. Переход. На красный...машины проносятся мимо, но ей не страшно, та надежда, что горит в ней - вот что страшнее всего. Переулок, она хватает его за руку.
-Кто ты?- единым выдохом, ломая все мосты.
Ветер рвёт его пряди, он смотрит на неё, ничего не говорит. Ветер далет небо серым, листья падают, с ними падают слова.
-Если ты назовешь меня по имени, я исчезну...
-Ты...- выдыхает она. Голова кругом.-Не верю...не может быть...Она ничего не слышит, уже не слышит, упоенная надеждой и счастьем.
-Ты...- она произносит имя. Имя, которое в её Вселенной значит только одно.
Глаза парня стремительно меняют цвет. Ветер подхватывает падающий шарф. Звезды...откуда звезды в середине дня?
-Прости...мне так хотелось увидеть тебя...Наблюдать за тобой, присматривать...Но теперь ты знаешь, что я здесь, поэтому мне надо уйти...
-Нет!Подожди!
Чудо без веры - ничто. Надежда без любви, память без боли...забывай...С таким осознанеим ты не сможешь жить...тебе будет нужно большее, а ты нужна здесь.
Голос тает, и в переулке никого. Она стоит и смотрит. Она забыла, что именно случилось, но помнит: произошло чудо. Но она не может вспомнить какое...
-Что-то случилось?- спрашивает она у самой себя.
Ветер треплет старый шарф тайфунчиками листьев...


00:16

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Прошлое смотрит укоризненными глазами и не отпускает. Я знаю многое о тебе, но я не знаю тебя, друг мой. Поэтому я плохой друг. Мне стыдно...Я не ...

23:53

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
По стеклу односложно
Капли дождя...
Разве мне было можно?
Надо было: нельзя.
Белой крупой ветер
Холод нам занесет
Уходит письмо в конверте,
Уходит всё.
И получить, и проклясть
Вместо себя- совесть...
Разве могла я знать,
Чего всем это стоит?
Надеяться, что пойму,
Что стану равной вам...
Только дождь по стеклу.
Только слова...

19:48

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Я люблю свой дневник. Я просто не представляю себя без моих друзей. Я привязана к ним. Я подпускаю к своему дневнику тех людей, которые мне нравятся. Если же мне кто-то не понравился- мы спокойно расплываемся в разные стороны. Здесь нет врагов. Но почему, почему, почему, когда я вчера закрыла дневник, я испытала огромное облегчение, что сейчас мой дневник не видит никто, кроме меня? Значит, дело во мне. Но я не знаю, что не так...не знаю...

19:25

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Темная комната, где звуки ушли. Стало тихо и спокойно. Почему-то успокаивало даже то, что никого нет, можно остаться с собой, больше не пытаться сходить с ума. Словно что-то чистое и прохладное вымыло все мысли. Лечь на пол, вытянуться. И долго-долго смотреть в темноту.

12:04

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Я нарисую портрет из прошлогодних газет
Построю дом под углом с авиационным винтом
Забью большой ржавый гвоздь
На то, что ты здесь мой гость
Ты здесь мой гость ..
(Сплин "Достань гранату" )


00:01

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Я шёл через ветер...
Я знал: не имею права...
Зачем же мне верить...
Я только приправа
к главному блюду
Падает ось. Молнии стали...
Я не сумел забрать телефон.
И не придёт. Снег не растает...
И не срастется излом,
бегите отсюда
Я больше не знаю...
Что в этом небе держит меня
Я безнадежен...Время...
Ходит под кожей, больше ни дня
Не продержусь...
Снег возвратился,это безумье
Сжаться в тиски, пол-это камень
В центре вселенной, лучше не думай
Зимняя жуть...
Мои стены мягки для моей головы,
И быть ничего...что-то болит,
И время для славы,
Не отмечают уже календари,
Люблю в бесконечность...

01:55 

Доступ к записи ограничен

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

09:02

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Ох, как же я это ненавижу, ох, какая же я дура...
(непечатное, непечастное, непечатное).


00:56

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Мне вот надо лишь тебя,
"От тебя" уже не надо.
Переменчивый судья-
Незаметная преграда...
Так устал, что нету сил,
Взляд- и к трубке телефонной.
Всё, что хочешь попроси.
Хоть секрет автодозвона,
Хоть печаль ночных перил
Двор и грязь многоэтажки,
Сигареты и берилл,
"Ягуар" и три затяжки.
Кожаный шнурок на вене,
Всю любовь и все отмазки,
Море-вечно по колени,
Запах ярко-белой краски.
Говорю ж, ещё ни дня...
Или бой, или засада.
Мне бы только вот : тебя...
"От тебя"- уже не надо.

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.


За вчера:
Ты когда-нибудь услышишь странный голос за спиной- удаляющийся крик.
И пойдёшь за ним, как призрак, окруженный тишиной, свой искать счастливый миг.

Ты когда-нибудь узнаешь, что сжимается в груди, где удавка пишет след.
Как обычно попадаются не те в конце пути, как блестит стальной браслет.

Ты когда-нибудь увидишь за потертой маской лик, сорванной с лица Земли.
И уже не сможешь слышать удаляющийся крик, избежать своей петли.
(Кукрыниксы "Карнавал" )


Холод- это нечто совсем другое. Не отпускающее. Не ведающее. Забывающее. Черно-угольный мир с яркими вспышками цветного счастья. О да...я люблю мангу. К явному моему сожалению, почему-то яойную мангу вседа рисуют очень красиво. Компенсация за содержание что ли? Не знаю. Хочется бежать. Круги,круги жизни замыкаются. Круги счастья и горя. Все возвращается на круги своя, Только вращаются круги сии...(с) Кто сказал? Не помню. Я вообще ничего не хочу помнить. Мне всегда передаётся настроение прочитанного или просмотренного... Да, поход в кино в качестве побега. День, когда Земля остановилась... Клаату, будь я на твоём месте- первое, что бы я сделала, это выпустила бы жучков, уничтожающих спиртные напитки. Я эгоистка, ага...
В общем," ...я думал, всё кончилось, но опять всё по-новому".Почитать бы чего. Но нужно заниматься. Не хочется. Скучно как-то.Сидеть, пялится в экран, а внутри себя выть на высокой ноте.Луна, где ты? Мне бы крылья, мне бы нервы...
Бьёт дрожь. Я замерзла...
Знаете, страх, он тоже холодный. Я боюсь. Боюсь того, что маме будет плохо, что она будет орать, что мне снова надо будет бороться, кричать, ждать, плакать...И деньги, с деньгами тоже проблемы. Я не могу больше сидеть и ждать. Я... о Господи, как на это страшно смотреть. Хочется спать. Неделю, две...Холодно. НЕ одиноко. Холодно. Есть ли маски, с которыми мне не будет больно?
Знаете, я вспоминаю кадр из "Кенсина"...ему кажется, что он поднимается со снега, опираясь на меч, долго-долго поднимается, тыжело. Поднимает голову и видит свою погибшую любимую. И снова поднимается, и снова смотрит в её лицо. Так все люди. Живут, вечно поднимаясь и смотря в лицо тому, что не смогли сохранить, тому, что осталось в прошлом. Люди всегда смотрят назад. Люди слишком поздно понимают, что слишком поздно всё поняли. Люди- это лишь люди.
Я устала, я боюсь упасть. Наверное, всё не так плохо. И вчера всё было неплохо, наоборот, очень обрадовалась одному человеку. Но сейчам со мной чего-то не то. А не надо было читать всякую дрянь.Ох, как же хочется уметь пить пиво и курить, красиво держа сигарету двумя пальцами. Слиться с толпой. Понимать людей. Не бежать от себя. Не бежать...
Почему я испытываваю только злость и отвращение? Почему боль не может уйти?
Я слишком...рядом с людьми тепло, но стоит подойти чуть ближе- и уже ожоги. Огонь. Я не смогу забыть, он горит слишком ярко, чтобы я могла понять.
Время слишком переменчивая величина. Куда уж сильнее изменяться. Мир рассыпается на наших ладонях. Вам не страшно?
P.S.Яойная манга и походы в кино действуют на меня как-то странно.
За сегодня.
Мне лучше. Мама смоталась к Андрею- это меня несказанно радует- вот уж чего бы раньше не подумала. Стало теплее. Клюква в сахарной пудре, подруги по инсту, телефонная трубка. Тупое сидение перед телефизором. Так что всё в порядке. Это всего лишь зарубки. Это всего лишь шажки...



"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Кирж нельзя подпускать к поэзии вообще. Увидела на стене в классе в институте распечатку стихотворения - учительница меня с трудом оттащила. Я его, правда, умудрилась записать, старательно косясь на стену… А вот про автора такого совсем не слышала… Может, кто знает, вы люди умные, откуда это стихотворение, есть ли ещё и кто, собственно, автор?
Поэма семи аспектов.
Переводчик.
Фес. Отпускаю поводья.
Необозримое средневековье.
Жизнь переводчика – дело.
Путь его Переводье:
действовать умно и смел.
Не разъясняю беспечному.
Вечное - знает алое.
Солнце святыми ликами
Помнит небес благое.
Сходятся сны умело.
Или Земля иное?
Я мыслетворец-горец,
жалует стихотворец
роскошью звуков. Ритмы-
пламя его молитвы.
Но и пути гармоний
В потустороннем звоне.
Горе- прилив симфоний,
эхо духовной битвы,
если в сердечном тоне
зреет судьба молитвы.
Молнии грёз метнулись.
Мифы бегут меж кочек.
Но у межи споткнулись-
горестен переводчик.
2.
Много ль значений в глаголе?
Сколько вместить Вселенной!
Речь не бывает мгновенной.
Выйди в ночное поле.
Где он в кругу - последний?
Свойство открытой воли.
Дао - не в огороде,
Всё нам о нём известно.
Думай о звездном роде.
Вот от чего не тесно.
Грозно дыханье нефти.
В наших умах «полоний».
Лингвою, силой вести,
резвостью незаконий.
Рыбы об этом не знают.
Мечется ум голодный.
Реки припоминают.
Океан - свободный!
Мысли – его домены,
многосердечный правит.
Сбои его системы?
Но и судья лукавит.
Думай о переводе.
Страждет о том собака.
В обществе и природе
Всюду не одинаков.
(А.И.Аргутинский-Долгорукий
(Я.В. Сиверц ван Рейзема))

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Сатори, С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!!!!!
Всего самого мурчательного!!!




21:03

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Немного мрачноватые афоризмы.Они принадлежат ещё одному персонажу в моей голове- Лану...И хотя он сам по себе очень веселый человек, думаю, что эта замозащита...В общем, не знаю. Читайте.

Приходит время, и ты остаешься один на один с тем, что от тебя осталось.

Мы встретимся ещё раз, думаю, для этого нужна малость- один раз умереть.

С каждой встречей ты всё больше становишься похожим на себя.

Знаете, это выражение лица вам идёт, это глубокое отвращение придаёт вашим чертам осмысленность.

Летать надо не для того, чтобы летать, а для того, чтобы не жалко было падать.

Когда-то я сжёг свои крылья просто, чтобы посмотреть, смогу ли я летать без них.

Я тебе не верю, потому что я заинтересован в том, что б ты соврал.

Люди всё время надеются, что смогут сделать что-то ещё...

Я хотел умереть раньше, чем пойму, как хочу жить...

Я иду свозь небо и боюсь узнать, что будет в конце пути.

Каждый останется при своём. Герои и просветители не в счёт.

Подари мне лунный снег,
Белый свет,
Семь основ
И семь побед.

Подари мне день в ночи,
Позабытые ключи,
Семь звонков
И семь причин.

Подари мне свет в окошке,
9 жизней как у кошки,
И весенние ручьи-
И Зеленые сережки.

Я помню так много, что уже забыл, в чём, собственно, дело...

В жизни столько красок, но люди путают палитру с пол литра.

Я хочу спать наяву.

Я бы хотел научиться забывать, но я всю жизнь учился помнить.

Я подарю вам тёрку...чтобы вам было об что чесать язык.

В самом деле? Я думал, что живой идиот чем-то отличается от мертвого самоубийцы.

Всё будет хорошо. Парочка катастроф не в счёт.

Я сижу на самом дне прекрасного небесного океана, а вы тут рассуждаете о каких-то деньгах...

Я суеверный. Я суетен и верен.

Если ты думаешь, что я буду оттаскивать тебя от края пропасти, то ты сильно ошибаешься. Вместо этого я покажу тебе лестницу...почему-то ты очень хочешь увидеть дно.

Я слишком высокого мнения о своих глупостях.

21:01

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Сегодня похоронили Алексия II.

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Так много весёлых ребят,
И все делают велосипед,
А один из них как-нибудь утром
Придумает порох.
Ну, а я тут сижу без тебя,
Мне до этих ребят дела нет,
Лишь окурки лежат на полу
Да мусора ворох.

Припев:
Расскажи мне историю этого мира,
Удивись количеству прожитых лет,
Расскажи, каково быть
Мишенью в тире.
У меня есть вопрос, на который
Ты не дашь мне ответ.

И так странно проходят часы,
И так странно не хочется спать,
И так странно, когда
За окном проезжает машина,
И я не знаю, точны ли весы,
Но мне не хочется их проверять.
Мне слишком нравится эта картина.
Кино "Вопрос".

Какая интересная мысль...Кто-то изобретёт велосипед, а кто-то порох. Судьба, не правда ли?
Мне жаль...мне очень жаль того, что я вечно не на своем месте, и где это место не знаю. Поэтому очень часто причинию боль людям, распихивая всех локтями в поисках этого самого места. Быть такой как есть - не хочу, а лучше- не могу. Жизнь вошла в привычку- и не сказать, что эта привычка полезная. Целый день за компом- только повод- и можно уже психовать... Ооо, привычки...осознала, что думать об Изгнаннике у меня тоже вошло в привычку. Каждый божий день, правда, с перерывами на завтрак,обед и ужин. Ходить, думать, рассматривать варианты, снова думать. Вошло в привычку наравне с едой, компьютером, спорами с мамой об уборке моего угла...Меня тяжело слушать- я плохой рассказчик, а уж особенно, когда меня несёт. А несёт меня по двум причинам- либо мне очень хорошо, либо мне очень плохо. Иногда две сразу- и уж тогда...я говорю слишком много, чтобы осознавать себя. В своих совах, героях. Мне хочется рухнуть. Просто лежать. Молчать. Хотя я целый день молчу...Всё равно- не то. Здесь нет мягкого бархата покоя. Я хочу наконец стать хоть кем-то. Хоть немного- но кем-то. Надоело быть жижицей на ткани мироздания. Я не умею говорить... не умею говорить то, что нужно сказать людям. Не умею объяснить им, как они мне дороги и важны, как я благодарна им за то, что они сделали и делают для меня, как я ценю их, как я не могу по-настоящему говорить с ними лишь потому, что чувствую себя какой-то слишком уж...ничтожной по сравнению с ними, потому что для меня- либо все, либо ничего. Либо всё небо- либо не надо вообще пробовать. Я не умею быть полуоткровенной. Либо всё-либо ничего. Яслишком долго носила маски, и их больно отдирать от лица. Маски изменили меня...я уже боюсь быть собой. Закрыть глаза. Кашель. Крпасные глаза. Тяжёлая голова. Не плакать.НЕ плакать.Не...

"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
"Ногу свело"
Колыбельная песня
Стоит на кухне не допит горячий шоколад,
А он уже себе сопит, мой маленький солдат.
Ему приснятся как всегда далекие миры:
Планеты, пальмы, города, воздушные шары.

Ночная фея прилетит как бабочка на свет,
И дверь тихонько отворит в мир сказок и конфет.
Возьмет с собой на карнавал таинственный султан,
И встать позволит за штурвал суровый капитан.
Ты с ним пиратский клад найдешь в подземных тайниках,
Принцессу юную спасешь в альпийских ледниках.
Она тебе подарит вальс на сказочном балу,
И голый мальчик пустит в вас волшебную стрелу.

Потом все гости убегут резвиться в лунный сад,
Там бродит Бэтман, Робин Гуд и сам маркиз де Сад.
Твоя принцесса весела. А ведьма и вампир,
Забыв про старые дела, в обнимку пьют кефир.

Пусть тени за окнами дышат,
Они нас с тобой не услышат.

Всегда сбываются мечты, и много лет назад
Я был совсем таким как ты, мой маленький солдат.
И свет звезды меня манил, и солнца звонкий свет.
Я папу с бабушкой любил, а маму больше всех.
И, провожая облака, познать скорей хотел
Я вкус запретный табака и запах женских тел.
И в день, когда я стал большим, как в поле чучела,
Принцесса превратилась в дым, а фея умерла.

Пусть тени за окнами дышат,
Они нас с тобой не услышат.

Навстречу юности летит игрушечный фрегат,
А он себе тихонько спит, мой маленький солдат.
Его виденья в этот час прекрасней, чем цветы.
А за окном танцуют вальс московские коты.

Пусть тени за окнами дышат,
Они нас с тобой не услышат.