"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
В воскресенье мы бродили по залитым солнцем переулкам, тихим, словно отгороженным от жизни своим спокойствием, ложилась глубокая тень от деревьев, она была прохладной и зыбкой. Все время хотелось воды, а ещё хотелось смеяться. Мы обсудили все от съедобности голубей до проявлений любви. Это здорово, что мы всегда, в сущности, подразумеваем только одно, это успокаивает, как схожий диагноз в медкнижке.
Кстати, я раньше ни с кем не обсуждала, кто, когда и почему мне нравился. И чего бы я ждала. Странно, да? Просто потом очень сложно жаловаться на жизнь, когда все примерно знают, что у тебя на самом деле происходит. Но это было здорово. И смешно.
На неделе шел дождь. Зонты девушек были похожи на букеты цветов, когда те сворачивали их в метро. Я наконец-то доволокла книги до бибилиотеки. Правда, с "Сэром Гавейном..." я расстаться так и не смогла, продлила на лето.
Теперь впереди ещё кое-что тяжелое, но пока перерыв, попытка отдыха. Настроение философское, и хочется писать стихи. Вместо этого я обдумываю очередную историю, которую никогда не напишу. Но это неважно. Герои уже ожили, уже живые. Я подарила им жизнь, вернее, увидела эту жизнь, и это здорово.
Даже если моя собственная жизнь не убдет такой яркой, у меня будет это окно в другие миры.