"С тех пор, как Гуттенберг изобрел печатный станок, молодежь пошла не та. Уткнутся в книгу - никакой духовности.» Никола Флавийский, 1444 г.
Итак, я хочу поболтать. О Максе Фрае. Мне интересно, а потому я буду болтать. Страшная это будет вещь однако.
Знаете, истории про Макса Фрая – это сказка. Однако, страшная сказка. Очень страшная. И притягательная. Ничто не притягивает так, как истина и страх, правда? С другой стороны все эти вещи относительны, а потому мы лишь можем наслаждаться их присутствием в качестве гипотетического эквивалента в нашей жизни. Я заметила такую закономерность в книгах про сэра Макса - одна книга веселая и светлая- другая страшная. Не темная, а именно страшная. Ибо сэр Макс теряет человеческий облик. Мы порой говорим это об жутких людях. Но в данном заявлении нет ничего жуткого - ибо он просто перестаёт быть человеком. Он им и не был, но пытался, а теперь. Кто он? Мы сами не знаем. Знаем только, что его судьба в высшей степени ярка и немного, пожалуй, несчастна - страшно, наверное, помнить, кем был когда-то, но быть уже другим, не просто – изменившимся, а совершенно. Самое главное - что несмотря ни на что - сэр Макс - это сэр Макс. Мы его любим, и немного - в чём сами себе не можем признаться, побаиваемся. Что он там выкинет в следующий раз? Это милое порождение наших снов и снов автора этой книги. Потому что все люди бродят по своим лабиринтам и вершат свои истории. И как бы мы ни дергали ниточки своих марионеток, мы знаем - что зависим от них. Не мы управляем ими, а уже они. Они стали осязаемыми, живыми, они уже есть. А в своем существовании мы уверены…пока не спим. А так мы сами и не знаем, что для нас - существование. Проще, конечно, забить голову в подушку и уснуть. Или просто пойти по странному пути. Сотворить что-то, что мы сами не понимаем, но уже любим- ибо это наше. Выпустить синицу на волю, бабочку с булавки, вернуть потерянное, отдать должное. Мы все этого хотим. Жалость – это наш способ отдавать. Радость- способ принимать. Мы идём по зыбкой тропке, путаясь в указателях. Впереди- что-то светлое. Или несветлое. Некоторые решают не пускаться в этот путь - потому что не знают. Другие не проходят далеко - потому что сомневаются. Третьи идут дальше - и покрываются дымкой необычайности. Знаете, таки люди, с которыми ты всё равно себя рядом чувствуешь маленькой. Они просто другие - светятся слишком ярко.
Знаете, почему-то я до сих пор верю - что назваться чьим-то именем значит принять на себя его судьбу. Поэтому не люблю я, когда кто-то берет имя любимого персонажа. Ну не люблю. Одно дело, любить персонаж - другое разделить его тяжесть судьбы на свои плечи… Если уж берешь - не скинешь. Возможно, я просто суеверна.
Почему-то мне кажется, что я знаю людей, которые пошли слишком далеко по этой самой тропке. Они уже видят мир другим.
Игра перестаёт быть игрой, когда мы начинаем верить в её реальность. Её справедливость. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что сэр Макс- просто набор знаков на бумаге, но в глубине души, согласившись на то, что судьба сэра Макса заслуживает отдельного рассмотрения, мы играем уже по его правилам. Мы ведь все хотим немного чудес на завтрак. И никто нас не предупреждал, что чудеса могу быть страшными.
Страшно - когда ты понимаешь, что это справедливо, правильно. Пусть правильно по -чудесному. Да, это правильно для сэра Макса, «Но не для меня»,- орёт капризный внутренний голос. И тут – то начинаются чудеса. Ты уже знаешь, что это правильно. Даже не пытаясь убедить себя в этом.
Маски, которые мы надеваем, крайне практичны. Потому что со временем мы свыкаемся с ними – и начинаем вести себя так, как вели бы себя персонажи на масках. Трудно быть собой, если не знаешь, какой ты на самом деле?
Подумайте об этом на диванчике с чашечкой капуччино. И старайтесь не думать о моем душевном здоровье. Оно передаёт вам привет.
Знаете, истории про Макса Фрая – это сказка. Однако, страшная сказка. Очень страшная. И притягательная. Ничто не притягивает так, как истина и страх, правда? С другой стороны все эти вещи относительны, а потому мы лишь можем наслаждаться их присутствием в качестве гипотетического эквивалента в нашей жизни. Я заметила такую закономерность в книгах про сэра Макса - одна книга веселая и светлая- другая страшная. Не темная, а именно страшная. Ибо сэр Макс теряет человеческий облик. Мы порой говорим это об жутких людях. Но в данном заявлении нет ничего жуткого - ибо он просто перестаёт быть человеком. Он им и не был, но пытался, а теперь. Кто он? Мы сами не знаем. Знаем только, что его судьба в высшей степени ярка и немного, пожалуй, несчастна - страшно, наверное, помнить, кем был когда-то, но быть уже другим, не просто – изменившимся, а совершенно. Самое главное - что несмотря ни на что - сэр Макс - это сэр Макс. Мы его любим, и немного - в чём сами себе не можем признаться, побаиваемся. Что он там выкинет в следующий раз? Это милое порождение наших снов и снов автора этой книги. Потому что все люди бродят по своим лабиринтам и вершат свои истории. И как бы мы ни дергали ниточки своих марионеток, мы знаем - что зависим от них. Не мы управляем ими, а уже они. Они стали осязаемыми, живыми, они уже есть. А в своем существовании мы уверены…пока не спим. А так мы сами и не знаем, что для нас - существование. Проще, конечно, забить голову в подушку и уснуть. Или просто пойти по странному пути. Сотворить что-то, что мы сами не понимаем, но уже любим- ибо это наше. Выпустить синицу на волю, бабочку с булавки, вернуть потерянное, отдать должное. Мы все этого хотим. Жалость – это наш способ отдавать. Радость- способ принимать. Мы идём по зыбкой тропке, путаясь в указателях. Впереди- что-то светлое. Или несветлое. Некоторые решают не пускаться в этот путь - потому что не знают. Другие не проходят далеко - потому что сомневаются. Третьи идут дальше - и покрываются дымкой необычайности. Знаете, таки люди, с которыми ты всё равно себя рядом чувствуешь маленькой. Они просто другие - светятся слишком ярко.
Знаете, почему-то я до сих пор верю - что назваться чьим-то именем значит принять на себя его судьбу. Поэтому не люблю я, когда кто-то берет имя любимого персонажа. Ну не люблю. Одно дело, любить персонаж - другое разделить его тяжесть судьбы на свои плечи… Если уж берешь - не скинешь. Возможно, я просто суеверна.
Почему-то мне кажется, что я знаю людей, которые пошли слишком далеко по этой самой тропке. Они уже видят мир другим.
Игра перестаёт быть игрой, когда мы начинаем верить в её реальность. Её справедливость. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что сэр Макс- просто набор знаков на бумаге, но в глубине души, согласившись на то, что судьба сэра Макса заслуживает отдельного рассмотрения, мы играем уже по его правилам. Мы ведь все хотим немного чудес на завтрак. И никто нас не предупреждал, что чудеса могу быть страшными.
Страшно - когда ты понимаешь, что это справедливо, правильно. Пусть правильно по -чудесному. Да, это правильно для сэра Макса, «Но не для меня»,- орёт капризный внутренний голос. И тут – то начинаются чудеса. Ты уже знаешь, что это правильно. Даже не пытаясь убедить себя в этом.
Маски, которые мы надеваем, крайне практичны. Потому что со временем мы свыкаемся с ними – и начинаем вести себя так, как вели бы себя персонажи на масках. Трудно быть собой, если не знаешь, какой ты на самом деле?
Подумайте об этом на диванчике с чашечкой капуччино. И старайтесь не думать о моем душевном здоровье. Оно передаёт вам привет.