Пятнадцать писем за весенний месяц.
читать дальше
Письмо первое.
Я не верю календарям. Это сложно, но у меня получается. Весна, зима, лето и осень давно слились для меня в один бесконечный дождливый сезон, в который сидишь дома и смотришь за окно, в ожидании хорошей погоды. Хорошая погода на улице наступает, в отличие от хорошей погоды в моей жизни. Весна дышит мне в спину, обнимает нежными руками весеннего ветра, заставляет облака лететь выше. Иногда её прекрасное лицо хмурится, и тогда я сравниваю её с модницей, которая никак не может выбрать, какую - синюю, сине-белую или серую - шляпу ей надеть к коричнево-зеленому с белыми горошинами платью. Снег стаивает, и обнаружились ржавые крыши гаражей... Даже странно, насколько прекрасно я б без них обходился. Я - словно старый язычник - уже забыл, что что-то может меняться. Как сложно верить в весну, когда она никак не придет. Грязь улиц повисает камнем на шее, но это всего лишь грязь, проклятье моих сапог. Вечно саднящее горло тоже ждет весны, но вряд ли ему станет лучше. Главное- не свалится от перепадов этого самого давления в ту самую грязь. Я загадочно улыбаюсь и задергиваю занавески. Да уж. Когда я не рядом с друзьями или коллегами, когда мир так далек, что телефон кажется слишком хрупким мостиком - ступишь, и развалится - им я не прилагаю к этому попыток, я тихо вою в серость за окном. Тогда меня одолевает пристальное внимание стен - они словно сжимаются, пока я мечусь по квартире, тогда мне не хочется жить, я знаю, что это все временно, но мир кажется удушающим...он давит и давит меня на самое дно, где есть только чернота. Меня трясет от вечного, сохранившегося с зимы холода. Я не умею летать, но в этом мире сие умение и не к чему. Я давлюсь воздухом и мучительно закашливаюсь усталостью.
***
Письмо второе.
Я никогда не высыпаюсь. Сколько бы я не спал, я не высыпаюсь, и всегда готов поспать ещё.
Небо за окном все еще серое. Я люблю этот цвет. Цвет несбывшегося. В такие моменты мне кажется, что я понимаю, что значит - стареть...становится мудрее. Только я могу лишь становится сильнее с каждой каплей расстояний этих лет. Я иду все дальше, а на песке исчезают мои шаги. Километры исписанных строчек сводят все дороги в память. Я забываю все, что не хотел вспоминать- и уже не понимаю, что теряю. О, неужели я буду стар! Это кажется мне насмешкой, ибо, возможно- и я в это верю- я буду все так хотеть вырваться- но мои оковы уже станут материальными. Ирония? Судьба? Сердце пошаливает, а может, я просто не понимаю его. Я скучаю. Во всех смыслах. Честно.
***
Письмо третье.
Радость растекается по грудной клетке - заставляет мое сердце тонуть в вязком счастье. Ты есть. Здесь, сейчас и в этом мире. Одна мысль об этом заставляет меня скакать по квартире и не верить календарям. Ты есть. Ты будешь. Ты, ты, ты... такая... с чуть грустными глазами и волевым лицом. ты. Слов для тебя ещё не сочинили - мне так жаль. Ты живешь, смотришь телевизор, любишь, и пусть даже не меня. Но ты есть. Ах какая ирония, что одна мысль об этом заставляет меня прославлять эту жизнь! Я ироничен до дрожи в отношении этого счастья. И все же. Все же... когда ты говоришь мне что-то, или написала что-то светлое обо мне...для меня. Мысль о том, что ты знаешь, что в этом мире есть я - сводит меня с ума не меньше. Восхищение. Мое безграничное восхищение твоей силой, уважение к тебе - может, они просто заменяют мне любовь?
***
Письмо четвертое.
Я с упорством смотрю в календарь. считаю дни до чужих дней рождений, до своего... радуюсь тому. что я ещё помню. что оно у меня есть. Забавно... Сколько мне лет? Посчитать что ли? Я ни в чем не уверен.
***
Письмо пятое.
Даже если все... даже если все, что я делал - было неправильно, все, что я говорил было ложью - стала ли моя любовь меньше от этого? Если я врал- то только самому себе, боясь признаться в том, что я выбираю не то, что у меня ничего не получается. Я старюсь забыться, как могу. Но душа, увы, не забывает. Слабый оттиск на лике времени. Кто я? Мне безумно интересен этот вопрос.
***
Письмо шестое.
Я могу бесконечно слушать повторение одной и той же песни, одной и той же фразы, проникаясь постепенным непониманием её смысла. Я могу ничего не делать, не считая слабых ударов по клавишам. Я могу лишь смотреть на этот мир. Даже если ты не двигаешься - ты все равно куда-то идешь.
Мне интересно наблюдать, как я меняюсь. Как становлюсь циничнее и циничнее, утопая в грязи жизни, куда более липкой, чем грязь весенняя. Кашель мучает меня, сколько он уже не проходит? Хочется верить, что все это ненадолго не растянется на а - кто – его – знает - сколько лет.
***
Письмо седьмое.
Дайте мне порцию несбыточного - и я наделаю вам десяток снов, полтора десятка дрем, десять полурадостных мыслей, а остаток вылью в небо- туманом.
***
Письмо восьмое.
Ты поражаешь меня тем, что такие люди вообще есть. Я не верил. Абсолютно зря, как оказалось. А человек ли ты вообще?
***
Письмо девятое.
Я все ещё не верю. Даже странно. После всех бесед, всех чаепитий до утра, я все ещё не верю, что ты можешь мне позвонить, написать... сказать что-то. Вылепленная прямо по моим эскизам мечта. Личное безумие.
***
Письмо десятое.
Прости за назойливость. Ибо я никогда не смогу сказать, как сильно люблю тебя, вслух. Это так глупо, что некоторые слова не терпят озвучки. Все ещё весна. Поражаюсь её упорству. Курю. Комната наполнена дымом. Поливаю цветы. Хожу в магазин. Даже успеваю ничего не делать - представь. Читаю всякую ерунду и радуюсь как ребенок. По-моему, я все же где- то перегибаю палку. Откуда мне знать, где это самая палка. Смешно, про прыгунов с шестом тоже можно сказать, что они перегибают палку. Память пропахла дымом. Тоска подбирается, но я нагло хлопаю дверью перед её носом. Мне порой больно. Но ведь причина не в том, что я готов сдаться... а в том...в том, что я не могу ничего дать тебе. Понимаешь? Моя любовь слишком односторонняя, я не могу, просто не могу отдать тебе все, что у меня есть, а ты достойна - всего и сразу. Я не могу любить и одновременно не упиваться самолюбием этого. Прости. Такой уж.
***
Письмо одиннадцатое.
Календарям я не верю, но внутренние часы подсказывают, что весна ещё идет. День увеличивается, и птицы уже купают свои перышки в лужах. Какие-то наглые росточки с самоуверенностью юности завоевывают себе место под солнцем. Я испытываю к ним огромную симпатию, потому что никогда не умел так пробиваться как они. Старость - это право смириться с чужой юностью. Я не жду ничего, ибо я просто не умею строить планы, не мечтая.
Я и компьютер возимся с друг другом. Дел невпроворот.
Я все ещё... в общем, диагноз ясен.
***
Письмо двенадцатое.
Снег с дождем - брр. Раскладываю пасьянсы. Учу - что-то по привычке - через силу - дань традиции. Пишу стихи, к счастью, плохие. Хорошие я б не перенес. От хороших стихов я становлюсь похож на лунатика, а этого мне сейчас не надо. Жду. Жизнь - это прелюдия ожидания. Время ждет. Пространство ждет. Вселенная? К счастью, все ожидание поделено между временем и пространством.
***
Письмо тринадцатое.
Много думал. Мечтал о большой и светлой любви взамен той маленькой и серой, что имею. Я бесконечно уважаю тебя. В этом вся проблема. Можно любить человека и ставить его выше себя, но уважать человека, не сравнивая его с собой - сложно. Не в пользу себя. Жалость к себе отлично нейтрализует любовь.
***
Письмо четырнадцатое.
Смотрю в окно. Стаявший снег уныло расползется по городу на подошвах прохожих. Асфальт больше не сверкает тысячами крупиц света. Я устал от пережевывания этой жизни. Сил не осталось - и я подползаю к компьютеру лишь затем, чтобы написать ещё одно полубезумное письмо. Не пугайся, когда увидишь в заголовке что-нибудь вроде надцатого мартобря. Мне тяжело говорить с людьми. Особенно с тобой. Я не знаю, как говорить с тобой. Мне не хочется обидеть тебя чем-то, хочется, чтобы тебе было интересно, но при этом я абсолютно не знаю, как не теряться от восторга в твоем присутствии. Я не знаю, как с тобой говорить, но я горжусь тем, что ты хотя бы говоришь со мной. Я улыбаюсь тому, как ты умеешь слушать. Чуть наклонив голову, внимательно и спокойно, как будто готова нести груз чужого горя и чужой радости. Ты всегда говорила мне то, что мне хотелось услышать именно в этот момент. Утешить так, как хотелось, чтобы утешали меня. Иногда мне хочется знать, а есть ли человек, в которого ты влюбилась? Что он говорит тебе? Что о тебе знает? Я не знаю о тебе почти ничего, но мне так спокойно от мыслей о тебе. Именно спокойно. Ты балансир на чаше моих весов.
***
Письмо пятнадцатое.
Я думаю о тебе лишь иногда. Редко, но порой воспоминания поднимаются во мне и подхватывают меня, как этот самый порыв весеннего ветра. Весна прекрасна, ибо могу не задыхаться. Это не значит, что я могу забыть, но мне просто тепло от мысли, что ты есть. Этого мне хватает и будет хватать ещё долго. Я почти не страдаю. Я просто жду. Жду чего-то иного, что, может быть, в один прекрасный момент принесет мне весенний ветер.
У тебя эссе "зима" уже была ,помнишь от 19.02:
читать дальше
Будет наверно "лето" и "осень" ?
Получатся "Времена Года" как у Чайковского.
Слушай жалко что ты не печатаешься.- я б купил книжку с автографом
kvadro1 мне кажется скорее Вивальди)
Кирж наверно точно знает
Будет наверно "лето" и "осень" ?НЕ знаю- куда ветер подует=).
Спасибо=).
Maroonn Обязательно есть!
kvadro1 Нет, не смотрела, но мне вроде его хвалили...
я у тебя про это аниме и прочёл,а потом на форуме.но в том инетмагазине где я отоварив его нет-но сказали что будет.Это тот магазин на который я тебе ссылку давал насчёт фигурок по Экзайлу.
Ха-там была фигурка Клауса ,но её обозначили как Клаус Висла -я написал туда что они уже поженили бедного мальчугана на Татьяне.Через некоторое время фамилию поменяли на правильную.Но ваншипов пока там нет.А тебе ваны не нужны?Я там регулярно бываю в надежде, если увижу могу тебе "звякнуть".Тебе ж до этого магазина вроде не далеко
Слушай,ты не разрешишь цитировать "15 Писем" и "Рассказ" ? в переписке,в дневе.
А что до творчества- личный опыт обязывает=)... хоть я о нем и не самого высокого мнения.
чёто инет глючит сегодня еле зашёл
только не перехвали, а то люди подумают невесть что... —